В 2018 году исполнилось 210 лет со дня рождения исследователя и этнографа нашего края Вадима Пассека. Однако не уверен, что даже при нынешнем всплеске интереса к истории Слободской Украины и Харькова это имя что-то скажет большинству. А жаль. Именно поэтому сегодня, пускай и коротко, мне хотелось бы рассказать о нем.

Начнем с того, что в далеком XVII веке выходец из Богемии (сейчас – Чехия; прим. автора) Данила Иванович после присоединения Смоленска к Российской империи в результате русско-польской войны 1654–1667 годов принимает российское подданство. Именно он считается родоначальником славного семейства Пассеков. Его потомок, «смоленский шляхтич» Богдан Иванович Пассек (1702–1757) служит в Малороссийском генеральном войсковом суде. А в 1742 г. уже становится воеводой Белгородским. С тех времен Пассеки оседают на землях Слободской Украины. Чего только не было в истории этого рода! И захваты земель, и махинации, и бездушные родственники… Подробнее об этом можно прочесть в прекрасной статье В. С. Романовского «Пассеки».

Внук Богдана, Василий Васильевич отличился на военной службе. Он одним из первых взобрался на стену во время штурма Измаила, за что получил чин майора. Однако в начале XIX века после очередного доноса Василия Пассека арестовали по обвинению в оскорблении императора и противозаконных поступках, после чего сослали в Сибирь на каторгу с лишением всех чинов и дворянских прав. В 1824 году Пассекам позволили вернуться в Москву, а дворянские права вернули всем детям Василия Васильевича лишь в 1836 году. Считается, что от двух браков Василий Васильевич имел 13 сыновей и 5 дочерей. Некоторые из них стали в тогдашней Российской империи весьма известными людьми. Так, Василий Васильевич (1816 -1864 гг.) прославился как писатель. А Диомид Васильевич Пассек (1808 – 1845 гг.) дослужился до чина генерал-майора и был убит в начале июля 1845 года во время боев с горцами за Дарго (резиденция имама Шамиля), став героем Кавказской войны.

Однако в сегодняшнем материале речь пойдет не о них, а об их брате Вадиме.

Важной вехой в жизни Вадима Василевича Пассека стала поездка в 1832 году в Харьковскую губернию. Цель визита на родину предков была предельно проста ― уладить дела, связанные с имением семьи. Вот как в своих письмах родным он описывает свое первое знакомство с благословенной, по его же словам, Слободской Украиной, которую увидел впервые:

…Здесь вся природа нова для сибиряка, который видал только дикость и колоссальность снеговых пустынь, непроходимость лесов и громадных скал Урала. Холмистые обработанные поля, дубовые леса, фруктовые деревья, глубокая синева неба, песни соловьев приводят меня то в восторг, то в грусть, пробуждая воспоминания о былом и мысли о будущем. В прошедшем немного радостей, страдания родной семьи, стремление к знанию, к разделу мыслей, чувств; в будущем ― все неопределенно…

А вот наш любимый город, судя по всему, Вадиму Пассеку тогда не понравился. Вот что он пишет о Харькове:

Большая часть людей, с которыми мы должны соприкасаться, лишены образа человеческого. Иногда весь город представляется мне коралловым островом, на котором кое-где мелькают люди. Каждый дом мне кажется клеточкой, из которой животное без разбора хватает все, что проплывает мимо: о такие-то острова разбиваются самые высокие создания мысли, самые жаркие стремления…

Как бы там ни было, но на Слобожанщине Вадим Пассек задержался во время своего первого визита, судя по мемуарам его жены, на полгода. Живя в своем имении в Спасском, он занимается хозяйственными делами, читает много исторических книг. В письме своей тогда еще невесте Татьяне Петровне Кучиной 24 августа Пассек пишет:

…Из Харькова я отправился в Чугуев, а потом в Волчанск, и только нынче возвратился в деревню. О Харькове и Волчанске я уже говорил тебе, теперь Чугуеве. Город лежит версты на полторы вдоль и почти столько же поперек. Он расположен на трех холмах, разделенных тремя глубокими рвами. Это не город, а солдат. Дома построены  по одной форме, покрыты одной краской, и у всех одно расположение и одинаковое количество окон и дверей. Между улицей Солдатской и Офицерской почти та же разница, какая между обоими этими чинами. Вот и все разнообразие. Один корпус отличается от других зданий своей огромностью. Во всем городе никого не встретил, кроме мундирных людей. Человек не военный здесь редкость. Рассказывают, что прежде весь  город был в садах. Теперь нет ни одного…

В 1834 году была издана книга «Путевые записки Вадима», в которой Пассек с восторгом влюбленного юноши в разделе «Украина» просто волшебно описывает нашу землю.

…Восходящее солнце казалось мне божественным  светом; в жизни и говоре пробужденной природы, в трелях соловья мне чудились неземные песни, в них слышал я гармонию Вселенной, глас Бога, живущего душою в своем создании. Это было в июне, в деревне, над струями тихого Донца. Подле окон шептались липы, насажденные моим дедом. По одной стороне реки раскидывались поля и рассыпались серебристым песком широкие степи; с другой виднелись меловые горы и темные овраги, поросшее дубами и грушевыми деревьями…

…Украина! Как много мечтаний пробуждает одно имя твое! Как сильно прикована душа к твоей бурной, изменчивой судьбе, к твоим безмолвными курганам и неразгаданным изваяньям! Как легко переносят меня воспоминанья к твоей минувшей жизни, к твоим воинственными ордам и раздолью самой природы. Передо мной опять раскинулись широкие равнины и степи, и по ним едва катятся чистые воды Донца, Ворсклы, Харькова, Псела; передо мной твои поля, застланные зелеными коврами, оживленные играми рассыпавшихся табунов. По правую сторону темнеют леса и рощи: они широкой полосой тянутся к полтавской границе…

…Кто не задумается, бродя по сим безбрежным для взора степям, зная, что они были некогда дном обширного моря; что здесь беззаботно покоились морские чудовища, а там, в вышине, где вьется теперь жаворонок, рассыпая звонкие песни, там завывала буря, пенились волны и погибающие пловцы страшились упасть на эти равнины, где теперь так  много роскоши и раздолья! И это море захватывала часть нынешней Украины и, может быть, я не раз бродил на древних его берегах!

Да! Я никогда не забуду впечатления, произведенного на меня дивным видом. Я был на горе Нижнего Салтова, подо мной катился Донец, тянулись равнины и степи с разбросанными деревнями, a мне казалось: я на высоком утесе, и подо мной раскинулось море, и деревни стали судами! В это время, кажется, был штиль, ничто не трогалось с места; ветер не колыхал  поверхности, лишь порою крестьянская телега всплывала на горизонте безмерного пространства, шевелилась и казалась каким-то чудовищем; порою рассыпанные стада играли как морские птицы, да чайка с криком взвивалась над водою, останавливалась на воздухе, долго трепетала крыльями, не трогаясь с места, и камнем бросалась за добычей. Это были украинские степи. Они казались мне затихнувшим морем!»

Место в Московском университете Вадиму Васильевичу получить не удалось, и в 1834 г. Пассек с молодой женой отправляется на Слободскую Украину, где граф А. Н. Панин пообещал Вадиму место лектора истории в Харьковском университете. В наш город молодая чета прибыла осенью. Однако случилось непредвиденное. К тому времени все члены «Герценовского кружка» были арестованы. Герцен (известный писатель и публицист, принадлежавший к числу наиболее видных критиков официальной идеологии и политики Российской империи в XIX веке, сторонник революционных преобразований) был также арестован, сослан в Пермь, а оттуда в Вятку, где и был определен на службу в канцелярию губернатора. Пассек (сошедшийся с Герценым еще в студенческие годы и женатый на его родственнице) чудом избежал опалы. Однако его имя всплыло на допросах, и в Харьков полетела бумага: в кафедре отказать, оставить под тайным надзором.

Оказавшись в нашем городе без работы и практически без денег, Пассек принимает решение отправиться  в свое имение в Волчанском уезде. До наших дней эта усадьба не сохранилась. Но благодаря ярким воспоминаниям о ней Татьяны Петровны Пассек мы и сейчас можем составить представление об этом месте.

…Село Спасское, Пассековка тож, стоит при небольшой речке, впадающей в Донец. В полуверсте от села, на берегу Донца находилась в то время барская усадьба, состоявшая из надворных строений и старого прадедовского дома, длинного, низенького, крытого очеретом, выстроенного покоем, разделенного широкими сенями на две равные половины. Снаружи и внутри дом был обмазан глиной и выбелен мелом. В иных комнатах полы были покороблены; окна так низки, что из них легко было вылезать в столетний сад, окружавший дом с трех сторон. Сквозь ветви длинной липовой аллеи из дома виднелся Донец, а в густой листве ворковали горлицы. К стеклам некоторых окон прижимались дикоразросшиеся кустарники; когда мы окна раскрывали ― ветки врывались в них и трепетно склонялись на подоконники. В этих кустах шуршали мелкие пташки, весной запели соловьи…

До 1837 года Вадим Пассек всецело отдается изучению истории Слободской Украины. Путешествует, записывает поверья и сказки. На основании этих поездок им были написаны:
— «Очерк Харьковской губернии», 1839 г.;
— «Куряжський Преображенський монастир», 1840 г.;
— «Города Харьковской губернии с картами, планами и гербами»;
— «Курганы и городища Харьковского, Вальковского и Полтавского уездов Харьковской губернии».

Именно Вадим Пассек в первой половине XIX века внес наибольший вклад в дело археологического изучения Слобожанщины, нанося все известные ему археологические памятники на карту и проводя первые планомерные раскопки. Кстати, после того, как Вадим Пассек прекратил свои исследования, изучение археологических памятников на наших землях до конца XIX века носило крайне нерегулярный характер.

В возрасте 34 лет 25 октября 1842 года талантливый ученый после тяжелой болезни скончался в Москве. По иронии судьбы, та самая Пассековка, где Вадим Васильевич жил и творил, в 1960-е годы оказалась на дне ― но не океана, а Печенежского водохранилища…