Первая часть: http://moniacs.kh.ua/?p=2151

Очень высоко ценил Лансере художественный критик и историк искусств В.В. Стасов: «Он принадлежит… к одной категории, к одному и тому же отряду художников, застрельщиков настоящего искусства, того искусства, которого царство понемногу везде готовится и которое, верую и исповедую, однажды повсюду наступит, неся вместе с собою на врага же победу и одоление… любовь к истинной, настоящей, простой, неподкрашенной правде и на преданности тем только сюжетам, которые в самом деле существуют… любовь к изображению народов, живущих вдали от городов, среди степей, полей, гор и рек, в кибитках, юртах, избах, землянках. В картинах и скульптурных группах, в рисунках и эскизах все глубоко народно и правдиво».

Казалось, все самое хорошее только начиналась и впереди Лансере ждало еще много вершин и славы.
Но страшный диагноз врачей — чахотка, был равносилен смертному приговору. Счет жизни пошел на дни. Зная, как мало ему отпущено, последние месяцы в своем имении под Харьковом Евгений Александрович работал днем и ночью.
Ведь не важно сколько прожить,важно КАК…

Об этих последних днях Лансере в Нескучном, Александр Бенуа (выдающийся русский художник, художественный критик, основатель и идеолог «Мира искусства») писал: « когда я вызываю в памяти образ Жени Лансере, то я неизменно вижу его в зале дома в Нескучном, сидящим в глубоком кресле у самого окна и занятого отделкой очередной статуэтки, которую он ворочает в своей руке, то и дело протягивая к горящей маленькой стеклянной спиртовке металлический шпатель с кусочками воска на нем. У него, еще совсем молодого чело­века, на носу очки, да и весь он, исхудалый и согбенный, с совер­шенно прозрачными пальцами, казался глубоким стариком. Рабо­тал он часами без перерыва, не выпуская из рук очередную фигур­ку лошади или человека.

Изредка его кашель приобретал раздираю­щий характер, и тогда Женя пре­рывал работу и прогуливался не­сколько минут по комнате, борясь изо всех сил с новыми приступа­ми. приступа­ми… И не странно ли, что тот же че­ловек даже на своем последнем го­ду жизни чувствовал себя днями настолько хорошо, что ходил ку­паться в студеной речке, проте­кавшей неподалеку от их имения, и мог совершать далекие объезды верхом своих поместий. Приказав подвести к крыльцу свою люби­мую кобылу Кабарду, он по-преж­нему ловко вскакивал на нее и выезжал за ворота с видом лихого черкеса».
Евгений Лансере считается основоположником русской кабинетной пластики, прославивший русскую скульптурную школу за рубежом.
Работы же Евгения Александровича находятся во многих музеях мира. Стоимость их среди коллекционеров и антикваров исчисляется сотнями тысяч долларов.

Село Нескучное, последний приют великого Гения, известно большинству Харьковчан благодаря дочери Евгения Александровича — художнице Зинаиде Серебряковой.
А о месте, где покоится прах величайшего скульптора говорит лишь скромная ограда да простой крест..

Специально для Харьковских Моняков — Антон Бондарев.
Любите свой город, все самое интересное только начинается.