Из сохранившихся старинных усадеб Харьковской области очень я люблю Гиевку (ныне – территория г. Люботина). Может, в Гиевке просто очень хорошо и красиво. А может, потому что эта усадьба ­― живое напоминание о том, как можно совершенно безжалостно убить наше славное прошлое. Если вбить во всезнающий Google запрос «экскурсии Гиевка» с настройками «показать результаты за год», то получим информацию примерно такого рода:

1. До 1881 года усадьбой владел неизвестно кто.
2. В 1881 году ее выкупили некие князья Святополк-Мирские.
3. Поэтому имение называется везде «Усадьба Святополк-Мирских».

Мы так гордимся своим украинским прошлым, так любим о нем покричать и попридумывать, что зачастую проходим мимо реальных фактов.

В 1816 году харьковский поэт и баснописец Василий Маслович начинает издавать в нашем городе сатирический журнал «Харьковский Демокрит». На тот момент это было первым и единственным сугубо сатирическим изданием во всей Российской империи. В журнале размещались прекрасные шутливые стихи, литературные пародии, сатирические заметки, эпиграммы и ряд юмористических произведений на местную харьковскую тематику, написанных Василием Масловичем на разговорном украинском языке. Таким образом, это был первый опыт использования украинской речи в периодической печати. Несмотря на то, что «Харьковский Демокрит» выходил лишь с января по июнь 1816 года, его значение в литературной жизни Слобожанщины, да и всей Левобережной Украины, огромно. В 1821 году Василий Маслович получает в наследство имение в Гиевке. В дальнейшем он, а потом его сын улучшают и достраивают каменную усадьбу. Тем, кому эта история интересна в подробностях, советую почитать исследование Андрея Парамонова, базирующееся на документах ГАХО «Из утраченных лиц: харьковский баснописец В. Г. Маслович».

А в 1881 году Николай Васильевич Маслович продает Гиевку князю Дмитрию Ивановичу Святополк-Мирскому. На Слобожанщине графских, баронских и княжеских усадеб осталось крайне мало. Видимо, поэтому мы и читаем сейчас об «усадьбе барона Кенига» и «дворце графов Шидловских», владельцы которых в реальности таких титулов не имели. Очень странно при этом видеть в текстах на туристических сайтах скромное «Гиевка. Усадьба Святополк-Мирских».

С этим княжеским титулом у новых владельцев усадьбы Масловичей (так все же правильнее назвать Гиевку) связана одна крайне интересная история. Изначально никто из рода белорусских служилых людей (известного, кстати, с XVI века) и бывших далеко не самыми крупными землевладельцами, с титулованной знатью себя не ассоциировал и именем Святополк не пользовался. В XVIII веке появляются первые претензии Мирских на происхождение рода от князя Святополка Окаянного. Затем Мирские приписывают себе родство с князьями Святополк-Четвертинскими (князьями Великого княжества Литовского) и начинают именоваться Святополк-Мирскими.

В 1821 году Томаш Богумил Ян Мирский, опираясь на семейную традицию, добивается от Сената царства Польского признания для семьи княжеского титула. Именным Высочайшим указом от 30 (18) апреля 1861 года ему, его сыновьям и их потомству было разрешено именоваться князьями.
Однако указывалось, что «без предъявления документов на сей титул, утраченных во время Польского мятежа 1831 года». Видимо, именно по причине такой фатальной «потери» документов полученное этой ветвью рода княжеское достоинство не распространялась на другие ветви рода Мирских. Большинство же исследователей дворянских родов причисляет Мирских к «псевдокнязьям».

Также бытует мнение, что, несмотря на отсутствие документов, получению княжеского титула в 1861 году способствовали личные заслуги и авторитет Дмитрия Ивановича Святополк-Мирского.
Который, как мы помним, и стал в 1881 году владельцем усадьбы. Действительно, был он весьма интересной личностью.

С 1841 по 1853 год принимал участие в «чеченской» военной кампании на Кавказе. В 1853—1856 годах участвовал в Крымской войне. Затем Мирский вернулся на Кавказ, продолжая воевать против чеченцев. В 1859 стал генерал-майором, имел многочисленные ордена и награды. С 1881 по 1882 годы князь исполнял обязанности командующего войсками Харьковского военного округа и временного харьковского генерал-губернатора. Именно в это время Мирский и приобретает Гиевку. Когда в 1899 году Дмитрий Иванович умер, похоронили его возле расположенной рядом с усадьбой Николаевской церкви.

Если когда-нибудь о сыне первого владельца Гиевки из рода Мирских выйдет книга, то я уверен, что это будет достаточно толстый фолиант. Ибо князь Петр Дмитриевич Святополк-Мирский был действительно выдающимся гражданином и совершил немало интересного.

С 11 июня 1895 по 30 декабря 1897 года занимал должность пензенского губернатора. С 30 декабря 1897 по 13 апреля 1900 года уже был губернатором Екатеринослава. Далее, 20 апреля 1900 года он был назначен командиром Отдельного корпуса жандармов. А с 8 мая — товарищем (заместителем) министра внутренних дел. С 15 сентября 1902 по 26 сентября 1904 года занимает посты виленского, ковенского и гродненского генерал-губернатора.

После убийства Вячеслава Константиновича фон Плеве 15 июля 1904 года должность министра внутренних дел становится вакантной. На нее 26 августа назначают Петра Дмитриевича. События, произошедшие в Санкт-Петербурге 22 января 1905 года, большинству известны как «Кровавое воскресенье». Разгон шествия, повлекший гибель нескольких сотен человек, взбудоражил страну. Всю ответственность за кровопролитие оппозиция возложила на царя и министра МВД.

На следующий день после событий князь Святополк-Мирский, как человек чести, подал в отставку. О том, какую роль на самом деле в тех страшных событиях сыграл владелец Гиевской усадьбы, до сих пор дискутируют историки.

Хотя при коммунистах, ясное дело, всю вину взвалили на него ― забывая, что Петр Дмитриевич отличался крайне мягким и благожелательным характером, да и опытным политиком тоже не был. Придерживавшийся либеральных взглядов Мирский на посту министра внутренних дел ослабил цензуру. Даже один из крупнейших поэтов начала ХХ века Александр Блок в своих письмах называет МВД в то время, когда его возглавлял князь Святополк-Мирский, «сентиментальным министерством». А Сергей Юрьевич Витте писал, что «Святополк-Мирский представляет собою человека выдающегося по своей нравственной чистоте. Это человек совершенно кристально чистый, безукоризненно честный, человек высоких принципов, редкой души человек и очень культурный генерал генерального штаба… Везде, где Мирский служил, его всюду любили и уважали». После ухода в отставку князь больше в политику не вернулся.

Скончался Петр Дмитриевич в возрасте 56 лет от разрыва сердца в Санкт-Петербурге 16 (29) мая 1914 года. После отпевания в церкви Спаса-на-Водах тело по железной дороге было отправлено для захоронения в Гиевку.

На платформе Люботинского вокзала поезд с прахом князя встречали толпы народа и различные депутации. Не обошлось на похоронах князя и без происшествия. На ленте одного из трех надгробных венков была надпись следующего содержания: «Творцу весны князю П. Д. Святополк-Мирскому». Власти решили, что это текст «демонстративно-политического характера» и начали расследование. Оказалось, что венок с такой надписью был поднесен учителями Гиевского земского народного училища по инициативе главы делегации Ивана Алексеевича Козырева. В итоге следствием было установлено, что 43-летний школьный учитель не желал этой надписью выразить какую-либо демонстрацию, а сделал ее, не вдумавшись в само содержание, в угоду семье Мирского, которой был многим обязан.

Но, как говорится, в семье не без урода. В фондах Государственного архива Харьковской области  можно при желании ознакомиться с одним достаточно скандальным делом: «О внесении на обсуждение дворянского депутатского собрания о расточительном образе жизни князя Семена Николаевича Святополк-Мирского». Начато это дело 5 октября 1913 года, а закончено аж 17 мая 1914-го. Что же послужило поводом?

Живущий постоянно в своем имении Гиевке Семен Николаевич (двоюродный брат Петра Дмитриевича) в домашних расходах был крайне застенчив, вежлив и расчетлив до скупости.
Однако, вырываясь несколько раз в месяц в Харьков, превращался в совершенно иного человека.
Выпивал сразу 2-3 стакана водки, расшвыривал деньги, уходил на 3-5 суток в беспробудные запои. Будучи пьян, оплачивал предъявленные ему счета на 1000 и более рублей, совершенно не просматривая их. В подобном состоянии мог подойти в ресторане к чужому столу. Если люди не тяготились присутствием князя, то все их счета там же и оплачивались. Ясное дело, что этим многие пользовались. Однажды зимой князь вместе с женой прибыл в Харьков и остановился с гостинице Гранд Отель. Оставив там жену, Мирский поехал кутить. Когда же его в 3 часа ночи привезли обратно мертвецки пьяного, он не только перебудил и возмутил своими выходками всех живших в гостинице постояльцев, но и ухитрился довести свою жену до нервного припадка.

Размах пьяных безобразий благородного гуляки в Харькове был таким, что его просто уже отказывались принимать у себя многие приличные гостиницы и рестораны нашего города. Однако такие отказы не особо расстраивали Николая Семеновича. Двери харьковских борделей и домов его друзей, где можно было продолжать дальше кутить, с радостью распахивались для князя.

Рассмотрение этого дела депутатским собранием несколько раз откладывалось и переносилось, несмотря на многочисленные жалобы, по причине «отсутствия данных о расточительности». Так что тогда, как и сейчас, деньги и положение в обществе решали все…

Как мы с вами помним, первым владельцем усадьбы в Гиевке был писатель Василий Маслович. По иронии судьбы последним владельцем имения оказался также человек, известный в литературных кругах.

Им был прекрасный литературовед, литературный критик, публицист, переводчик ― сын Петра Дмитриевича, князь Дмитрий Петрович. Родился он в Гиевке в 1890 году. Знал несколько языков, писал стихи. Участвовал в Первой Мировой войне и Гражданской (на стороне «белых»). С 1920 года эмигрировал в Польшу, а затем в Грецию. С 1921 по 1932 год жил в Лондоне, читая курсы русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета. Благодаря колоссальной эрудиции и новаторским подходам и на чужой земле получил признание. Имел репутацию ведущего историка литературы в Европе, даже строгие английские ученые признали книги Мирского «идеальным образцом». Инициировал приезд Марины Цветаевой в Лондон, предварительно опубликовал первую на английском языке статью о ней, открывая тем самым поэтессу британским читателям.

Однако в 1932 году Мирский при содействии Горького вернулся в Советский Союз, став одним из самых ярких аристократов, побратавшихся с Кремлем. В советской России он переводит произведения английских писателей, работает над биографией Пушкина. В 1937 году в Ленинграде тиражом 5300 экземпляров вышла прекрасная книга «Антология новой английской поэзии. 1850—1935» с комментариями М. Гутнера. Эта работа более известна как «гутнеровская антология» (кстати, была настольной книгой молодого Бродского).

Однако ее настоящим автором был арестованный летом 1937 года член Союза советских писателей, бывший владелец имения в Гиевке князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский, впоследствии умерший в 1939 году в лагерной больнице под Магаданом.

О Гиевке и ее владельцах писали и пишут прекрасные работы исследователи Харькова ― Андрей Парамонов и Довженко Елена Борисовна. В ГАХО также можно найти немало интересных дел, связанных с нею. До середины 2015 года усадьба выглядела вот так:

Однако в августе того же года произошел пожар. Часть усадьбы пострадала. Если вы придете туда сейчас, то вас встретят вот такие живописные руины.

Что мешает сохранить усадьбу, с историей которой связанно столько прекрасных имен, чтобы потом сделать ее местом туристического паломничества? Риторический вопрос…