В 2009 году издательством «Аграф» была издана книга Арманда Д. Л. «Путь теософа в стране Советов: Воспоминания».

Лишь по прошествии 33 лет после смерти история жизни и личные переживания выдающегося советского физико-географа, ландшафтоведа, популяризатора географических знаний, автора более 700 научных трудов (6 монографий, 5 научно-популярных книг), из которых больше 60 переведено на иностранные языки, были опубликованы.

У доктора географических наук, вице-президента Московского филиала Географического общества СССР, члена редколлегии журнала «Вопросы географии» и члена Союза писателей Давида Львовича Арманда была крайне непростая судьба.

Книга «Путь теософа в стране Советов» является своего рода исповедью человека высокого духа, сохранившего себя в трёх революциях, «диктатуре пролетариата», голоде и противостоянии советской судебной машине.

Побывал в молодости «рыцарь светлого образа» (так называли Давида Арманда его друзья и сотрудники) и в Харькове.

И хотя прожил он в нашем любимом городе в начале 30-х годов прошлого века всего несколько недель, воспоминания его для нас крайне ценны, а порой и загадочны.

Для придания мне солидности меня решили послать на ХЭМЗ — Харьковский электромашиностроительный завод — попрактиковаться недельки две. Я поехал в Харьков с удовольствием. Новое место, новые впечатления! Поселился я в комнате практикантов и стал ходить на завод. В Харькове его все называли ВЭКом (Всероссийская электротехническая компания) по старой памяти. Завод специализировался на производстве синхронных генераторов для турбин, но производил и малые моторы. Это было «чудище обло, огромно, озорно, стозевно и лаяй». 18 000 человек, то есть в четыре раза больше, чем на «Динамо», и на столько же больше беспорядка. Однако было и немало технических новинок, которыми я не переставал восхищаться, намереваясь потом применить в своём цехе.

Встретили меня хэмзовцы очень радушно и не уставали доставать по моей просьбе из своих премудрых архивов, добавочно осложнённых путаницей, техническую документацию и давать в цехах бесконечные объяснения. Создавалось впечатление, что инженеры и рабочие рады оторваться от своих монотонных дел, чтобы побеседовать с заезжим динамовцем. Я их эксплуатировал вовсю. Вечерами я был свободен. Первый раз один в чужом городе. Это было очень здорово.

Я чувствовал себя как молодой бог и предавался утончённым наслаждениям: бродил по городу, посещал кино и раз даже попал на украинский балет, где все балерины красноречиво молчали на украинском языке, так что я половины не понял. В городе на меня произвёл наибольшее впечатление гигантский дом промышленности; новая советская архитектура мне очень нравилась.

Было только обидно, что рядом тянулась глубокая балка, битком набитая пещерами и халупами, где ютились граждане третьего сорта. Они топили свои жилища по-чёрному и освещались лучинами. В Харькове у меня оказалось много знакомых — шабшаевцев, проникших во все электротехнические учреждения города, часто на больших ролях. Завелись и новые знакомые. У меня была рекомендация — письмо к неким харьковским теософам.

Когда я соскучился по семейной обстановке, я пошёл к ним. Это семейство жило в собственном особняке, выстроенном главой дома. Семейство состояло из старого архитектора, добродушного, хромого, лысого, почти слепого человека, в своё время построившего ряд лучших зданий Харькова; жены, лет на 20 моложе его, поразительно красивой, хотя уже с проседью, женщины и жильца на правах члена семьи, пианиста, статного мужчины с вдохновенным лицом и шевелюрой Бетховена. Жена очень любила мужа, нежно ухаживала за ним (он пережил инсульт). Пианист был откровенно влюблён в хозяйку дома, благоговел перед ней и постоянно исполнял мелкие поручения по хозяйству. Он, похоже, вполне примирился со своей ролью чичисбея. Он дал двухчасовой домашний концерт по случаю моего прихода. Играл он великолепно, и я, обычно зевавший на концертах, слушал его с наслаждением

Нам остается только догадываться, что это были за «глубокая балка» и семейство, в чью жизнь мы ненароком заглянули… Однако любые воспоминания людей разных эпох о Харьков для нас бесценны. Ведь благодаря им мы переносимся в прошлое и видим до боли знакомые и родные места их глазами.

Так что продолжение обязательно следует.